Россия и Турция намерены продолжать развивать отношения, но безоблачными они не были и не будут
Президенты России и Турции, Владимир Путин и Реджеп Тайип Эрдоган, с интервалом буквально в один день, 27 и 28 октября соответственно, произнесли знаковые речи, в которых обменялись упоминаниями друг друга.
Фото: kremlin.ru
Российский лидер в ходе своего выступления в дискуссионном клубе «Валдай» отметил, что Эрдоган не пытается «сесть на шею» России, а также что турецкий президент — «последовательный и надежный партнер, хотя и непростой». Что еще не могло не обратить на себя внимание из прозвучавшего — это мысли Путина о Совбезе ООН. В частности, о том, что его структура должна отражать многообразие мировых регионов, включая Азию, Африку и Латинскую Америку. Что на 100% укладывается в тезис Эрдогана «мир больше пяти!» (постоянных членов СБ ООН. — И.С.). А это значит, что Россия с Турцией могут оказаться в вопросе реформирования ООН на одной волне, и это действительно стратегический пункт повестки.
В свою очередь, в преддверии 99-летнего юбилея Турецкой Республики, который страна отметила 29 октября, в ходе программной речи «Столетие Турции» на 30-тысячной спортивной арене в Анкаре президент Эрдоган упомянул Путина. Владимир Владимирович был единственным зарубежным лидером, кого турецкий президент упомянул по имени. А говорил Реджеп Тайип Эрдоган про российско-турецкие планы по созданию в Турции газового хаба и по распределению через Турцию российского газа на Европу.
Резко контрастировали с этим упоминание турецким президентом продолжающейся борьбы его страны с империализмом и продемонстрированный им ролик про развитие турецкого оборонно-промышленного комплекса. Препятствием на пути которого стали США, приложившие после Второй мировой войны руку к тому, чтобы переориентировать предприятия турецкой военки на производство товаров народного потребления. Вместо авиабомб — печки-буржуйки, и это не метафора. Именно так и было показано в ролике.
Почему именно на эти слова и жесты Путина и Эрдогана стоит обращать особо пристальное внимание? Потому что и в том, и в другом случае речь шла о программных заявлениях, задающих вектор на перспективу. Что на «Валдае», что на 30-тысячной спортивной арене в Анкаре.
И слова эти, и жесты указывают на обоюдное намерение российского и турецкого руководителя и дальше развивать двусторонние отношения не просто количественно, но и качественно, через реализацию новых стратегических инициатив — будь то создание газового хаба или же строительство Россией второй турецкой АЭС «Синоп» как логического продолжения АЭС «Аккую». Не говоря уже о проявляющихся схожих подходах по реформированию мировой архитектуры, включая ООН и ее институты.
Подход Турции «мир больше пяти» секретом не является, однако, когда лидер страны из числа «большой пятерки» Совета Безопасности ООН говорит про необходимость расширения его состава за счет стран Азии, Африки и Латинской Америки, это, согласимся, заявка на сенсационность.
Означает ли это, что российско-турецкие отношения благодаря так называемой «лидерской дипломатии» ждут безоблачные годы? И ранее такого в двусторонних отношениях замечено не было, а сейчас тем более.
Начнем с того, что Турция находится сейчас под, без преувеличения, беспрецедентным давлением со стороны Запада в попытках вынудить страну ввести полноценные антироссийские санкции. До тех пор, пока это не удалось, продолжаются рассылки «писем американского счастья» и проведение «разъяснительных» мероприятий со стороны американских дипломатических учреждений в стране, нацеленные на объединение турецкого бизнеса и на крупных игроков.
В этой ситуации турецкое руководство вынуждено занимать сбалансированную позицию: оно не поощряет, но и не останавливает турецкий бизнес от наращивания сотрудничества с Россией, призывая рассматривать исключительно коммерческую сторону вопроса. Пожалуй, это самая разумная позиция руководства Турции — находясь под западным давлением, демонстрировать свою политическую невовлеченность в развитие российско-турецких контактов, которые и так растут «по экспоненте».
На сколько Турции хватит в этой ситуации — это большой вопрос. С Запада доносятся уже прямые угрозы в адрес Турции ввести санкции за особые отношения с Россией. Идея, что можно прикрыться статусом страны-миротворца, пока срабатывает, но эффект от нее, похоже, начинает снижаться.
Другой источник риска для российско-турецких отношений в их нынешней конфигурации — это внутриполитическая ситуация в Турции, которая подходит к очередной своей развилке: не позднее июня 2023 года в Турции должны состояться президентские и парламентские выборы. Они обещают быть одними из самых трудных для действующей в стране власти — на фоне консолидации оппозиции и наблюдающихся экономических трудностей.
Результаты выборов 2023 года в Турции предсказать сейчас никто не может. Хотя в последние месяцы турецкой власти и удается разворачивать не слишком благоприятную электоральную ситуацию в свою пользу, но говорить о гарантированном исходе пока все же не приходится.
Приход же к власти в Анкаре оппозиции, которая не скрывает своего прозападного настроя, в лучшем случае будет означать разрыв непрерывности в российско-турецких отношениях — необходимость заново выстраивать то, что до этого между официальными Москвой и Анкарой складывалось десятилетиями. Не говоря уже о более мрачных прогнозах того, что стратегические направления российско-турецкого сотрудничества могут быть прозападной оппозицией либо заморожены, либо и вовсе демонтированы.
Третий риск для двусторонних отношений — это развитие ситуации на украинских полях сражений. Под чем в том числе понимается и подвисание ситуации в воздухе, затягивание конфликта, отсутствие убедительной демонстрации превосходства с российской стороны.
Не будем впадать в неуместный в делах политических идеализм. О сколь-нибудь плодотворных отношениях с зарубежными партнерами вообще — и Турция здесь никакое не исключение — можно говорить, лишь находясь в сильной позиции. Любое ослабление хватки означает, что внешними партнерами будет выполнен стратегический пересчет, сделаны выводы и предприняты соответствующие практические шаги.
В заключение нельзя не сказать об ахиллесовой пяте двусторонних отношений — о наличии пересекающихся и вступающих в противоречие интересов России и Турции в целом ряде регионов и стран мира. И если на уровне тактическом — в тех же Сирии, Ливии, на Южном Кавказе — России и Турции удается находить баланс интересов, то на уровне стратегическом, долгосрочном, менее заметном глазу, у нашей страны очевидные проблемы.
В то время как российское руководство после распада СССР говорило о принципиальном отсутствии у нас идеологии, а национальная идея сводилась к росту благосостояния, ровно в тот же самый период турецкое руководство развило свою собственную идею и приступило к ее активной и достаточно успешной практической реализации. Речь идет об Организации тюркских государств и о слогане, гласящем: «XXI век будет веком пробуждения тюрок!».
Что именно презентовал президент Реджеп Тайип Эрдоган 28 октября на спортивной арене в Анкаре скандирующей стоя 30-тысячной публике? Проект «Столетие Турции», который ровно то самое и предполагает — окончательное превращение уже в обозримой перспективе Турции в глобального игрока и дальнейшую консолидацию вокруг Анкары тюркского мира. Мало того, что этот проект охватывает Южный Кавказ и Центральную Азию. Он не может эхом не отзываться и на российских просторах, заметная часть которых это территории тюркских субъектов Российской Федерации.
Не раз писал в своем telegram-канале и повторю снова: проблема заключается не в том, какая у Турции национальная идея. Вопрос заключается в том, какая идея у нас. Что мы строим и почему эта стройка должна быть вдохновляющей для всех народов, населяющих нашу страну? На любую внешнюю национальную идею у нас должна быть своя национальная идея, и наличие в этом вопросе не просто баланса, а интеллектуально-идеологического преимущества — вопрос национальной безопасности, вопрос выживания страны.
Какая бы «лидерская дипломатия» нас с Турцией и с другими странами не связывала, природа не терпит пустоты: на не заполненных своей собственной, общественно принятой национальной идеей просторах будут гулять, пускать корни и прорастать чужие идеи, раскалывая общество и страну изнутри.
В эти дни часто можно слышать, что в горниле СВО наконец нарождается российская национальная идея, причем нарождается изнутри, а не насаждается сверху. Хотелось бы только, чтобы она, перечисляя то, против чего мы, не забывала указывать и то, за что мы всем российским обществом стоим. А это работа не одного дня и даже не восьми месяцев специальной военной операции, причем работа целенаправленная. Проблема заключается в том, что результаты этой работы нужны буквально вчера…
